Чужие игры (СИ) - Страница 35

Следующим на ристалище шагнул молотобоец. Стиль его боя мало чем отличался от первого воина. Все таки молот и секира — орудия со сходными задачами и приемами.

Лишь привычка второго воина использовать молот в качестве тарана удивила императора. Первая подобная атака стояла ему сильного удара по ребрам. Хорошо что она прошла вскользь и не причинила серьезных травм. Этот воин давил грубой силой. А техника Аттиана намного превосходила уровень молотобойца. Вторая победа досталась проще первой.

Степняк также легко погиб от рук императора — он был хорош, смог ранить Аттиана, полоснув левую руку, но сам быстро пал от множества ран. Аттиан заставил себя не чувствовать боль, потому мелкие кровоточащие порезы не мешали ему биться.

Уже три ритуальных камня пробудились. Аттиан уверился в успех и это мало не стояло ему жизни. Укрытый за высоким и массивным щитом воин ловко нанес колющий удар. Лишь чудом император смог парировать этот выпад и в последний момент отклонить лезвие, направленное ему точно в сердце. Вбитые столетиями тренировок рефлексы спасли его жизнь, но не уберегли от раны — меч сильно порезал кожу на ребрах.

Это отрезвило императора. Очистив разум от лишних мыслей и сосредоточившись, он начал закручивать щитоносца, постоянно смещаясь вправо и держа дистанцию. Такой финт не давал противнику эффективно атаковать — собственный неповоротливый щит мешал это делать. Такая тактика — единственно верная против противников такого типа и Аттиан это знал.

Но несмотря на то, что удалось относительно обезопасить себя от неожиданных ударов, император лишился возможности активно нападать. Большой прямоугольный щит надежно защищал своего владельца.

Сложилось патовое положение, и оба воина это осознавали. И этот вариант не устраивал ни одну из сторон.

Первым не выдержал щитоносец, он решил провести резкий выпад — свою излюбленную атаку, как понял император, и это заставило его приоткрыться. Аттиан именно этого и ждал.

Отклонив удар левым клинком, он пошел на сближение и провел резкий колющий удар поверх опустившегося щита. Воин мгновенно осознал свою ошибку и уже начал поднимать щит для защиты, но император был быстрее — его клинок угодил точно в шею противника.

Фонтан темной, при свете лун, крови ударил из раны и окропил ристалище. Быстро слабея, воин кинулся в атаку, забыв про оборону и вложив все силы в последний удар. Но выпад получился слишком размашистым и потому слишком очевидным. Не потерявший бдительность Аттиан смог уклониться от этой атаки и добил этого бесспорно сильного и достойного воина.

Четвертый ритуальный камень также засиял призрачным светом.

Пятым умер убийца с кинжалами. Этого человека нашли в одном из вольных городов. Он был лучшим в своем деле. Его обманули, наняв для выполнения привычной работы. Но реальность оказалась иной и застала его врасплох. Как оказалось, он был нужен совсем для другой цели.

Его мастерство владения короткими клинками вызывало уважение, но видимо открытый бой — не его родная стихия. Он быстро умер, оставив после себя несколько слабых порезов на теле Аттиана.

Шестым на арену вышел двурукий боец-раб. Этого боя Аттиан ждал больше остальных, ведь противник избрал оружие и стиль боя подобные его собственному. Два мастера парных клинков сошлись в центре ристалища и началась невероятная пляска смерти. В этот раз было не до уворотов, только парирование могло защитить императора. Ночную тишину разорвал лязг стали. Для сторонних наблюдателей фигуры бойцов утратили четкость — настолько высокой была скорость их боя.

С каждой секундой Аттинан удивлялся все больше. Мастерство раба превосходило мыслимые пределы. Это была не просто выучка, это был дар. Мечи в руках раба, казалось, жили своей собственной жизнью, удары приходили под немыслимыми углами и порой совершенно с неожиданных направлений. А оборона противника была практически непрошибаемая. Лишь многовековое совершенствование танца теней позволяли императору не рухнуть под градом ударов двурукого. И это было просто удивительно — как за такую короткую человеческую жизнь раб смог достичь таких высоких результатов? На одно короткое мгновение Аттиану даже перехотелось убивать этого воина, но пропущенный удар и очередной порез на груди быстро выбил эту мысль. Жаль что их встреча произошла при таких обстоятельствах, в другом случае император оставил бы жизнь такому мастеру. Но не в эту ночь. Сегодня они встретились, чтобы убивать или бить убитыми.

Только заклинание фантома позволило Аттиану победить — рывком сместившись в сторону, он оставил на прежнем месте свою призрачную копию наносящую псевдоудар. На совсем крохотное мгновение противник растерялся. Ничтожно малое мгновение. Но императору этого было достаточно — он также был мастером боя. Короткий удар и сердце противника пронзено острым клинком.

Спустя несколько секунд мастер умер. Он упал на колени и начал заваливаться лицом в песок. Аттиан не мог допустить такого. Оставив свои клинки, он перехватил тело и аккуратно уложил его на спину, позволив воину в последний раз посмотреть на ночное небо. Он был достоин этой последней почести.

Шестой камень зажегся дорогой ценой.

Утерев пот с лица, Аттиан продолжил бои. Он держался исключительно за счет магической силы, которая питала его тело и желания победить, которое питало его волю.

Копьеносец хмэр и мечник с пламенеющим фламбергом зажгли седьмой и восьмой камни. Оба раза было не просто, каждый удивил своим мастерством и в полной мере продемонстрировал особенности собственного оружия, оставив на теле императора новые раны, но с двуруким им было не сравниться.